|
|
Каталог статей
К ВОПРОСУ ОБ ЭТНИЧЕСКОЙ СИТУАЦИИ В СРЕДНЕЙ АЗИИ ПРИ САМАНИДАХ
Накануне арабского завоевания основную часть населения Средней Азии составляли согдийцы, хорезмийцы и бактрийцы, а также тюрки, которым принадлежала политическая власть в Тюркском каганате. Тюрки были расселены по всей территории Средней Азии как в горных и степных районах, так и в городах и селениях. В эпоху раннего средневековья шел ненасильственный и естественный процесс этнокультурного взаимосближения и ассимиляции этих народов,[1] являвшийся результатом сложных и длительных процессов их этнокультурного взаимовлияния. Точнее протекала завершающая стадия этого процесса, продолжавшегося в течение около двух тысячелетий, и наиболее интенсивно происходившего начиная со II в. до н.э., когда Средняя Азия после продолжительного периода господства иноземных завоевателей [2] вновь была включена в ареал распространения центрально-азиатских культур. В результате этих процессов к эпохе раннего средневековья ирано-язычные народы Средней Азии уже в значительной степени были тюркизированы. В свою очередь, тюрки, проживавшие среди ирано-язычных народов, принимали их религию, культуру и язык, и по своим внешним признакам мало, чем от них отличались.
Арабское завоевание, несомненно, оказало влияние на этническую ситуацию в Средней Азии и привело к некоторому сокращению местного, в т.ч. и тюрко-язычного населения в результате массового истребления[3] и вынужденного переселения части местного населения, согдийцев и тюрков, за пределы Арабского халифата[4] и заселения на их место вновь прибывших переселенцев и колонизаторов арабского и персидского происхождения [5]. Значительные миграции населения из Ирана в Среднюю Азию имели место еще во второй четверти VII в., когда арабы завоевали Иран, вследствие чего часть населения Сасанидской державы переселилась в страны Востока – Индию, Среднюю Азию и Китай, где в то время появились общины зороастрийцев [6].
Если на западе арабские завоеватели строили для своих войск военные лагеря, некоторые из которых впоследствии превратились в города, то на востоке они стали селиться в уже существовавших городах среди местного населения[7] . Известно, что арабские завоеватели проводили активную колонизаторскую политику и заставляли жителей крупных городов, таких как Бухара, Самарканд, Кеш, Насаф и др., освободить половину города для арабских переселенцев, а в остальной части половину каждого дома для нужд колонизаторов [8]. Средняя Азия, бывшая ранее частью Туркестана, т.е. Западного Тюркского каганата, теперь рассматривалась в качестве продолжения Хорасана и получила название Ма вара’ ан-нахр, т.е. «то, что за рекой»[9] .
Значительную часть войск арабских завоевателей и их администрации составляли их так называемые клиенты (маула) из числа принявших ислам иранцев, которые часто выступали в роли посредников между арабами и местным населением. Арабско-персидские колонизаторы проводили активную политику иранизации местного населения[10] . Между согдийцами и западными персами установились более тесное культурное общение, чем когда-либо раньше [11] и старана согдийцев стала называться также «верхним Ираном» [12] или «верхним Хорасаном»[13] . Эти процессы нашли свое отражение в сочинении Наршахи, который отмечает, что «в правление Кутайбы ибн Муслима (правил в 86 – 96/705 715 гг.) все города Мавераннахра были поделены между арабами и персами»[14] , а также в сочинении Махмуда Кашгари, согласно которому, «после того, как в городах Мавераннахра значительно возросло количество персов, они стали похожи на города ‘Аджама» [15]. Эти сведения подтверждаются и данными топономических исследований, согласно которым, началом активного формирования западно-иранской (персидской) топонимии на территории Средней Азии был период арабского завоевания [16].
Активная колонизаторская политика проводилась арабами преимущественно в Согде и южной части Тохаристана. В результате этой политики к середине Х в. новоперсидский язык вытеснил согдийский язык в Согде и бактрийский – в Тохаристане. Что касается других областей, например, Хорезма, то он остался в стороне от этих процессов, поэтому в конечном итоге там был завершен протекавший многие века естественный и ненасильственный процесс ассимиляции ираноязычных хорезмийцев, которые еще в ХI в. продолжали говорить и писать на своем наречии [17], с тюркоязычными хорезмийцами[18] , которые в ХI в. имели свое самоназвание кочат[19] . Именно поэтому среди местного населения Хорезма уже в ХII – начале ХIII вв., так же как и в настоящее время, уже не было ирано-язычных пластов[20] . По антропологическим данным, в Х – ХII вв. значительную часть населения Согда, Уструшаны, Тянь-Шаня и Устюрта составляли люди с монголоидными чертами[21] .
Арабско-персидских колонизаторов в Средней Азии привлекали, в первую очередь, ее богатые запасы драгоценных металлов – золота и серебра. На территории Средней Азии в средние века отмечается наличие множества богатых рудников золота и серебра, крупнейшие из которых находились в горах Панджхира, Ваххана, Ферганы, Шаша и Илака, Буттама, Шелджи и Лобана. Самые богатые из этих рудников были те, которые находились вблизи страны хырхызов. В этих же горах добывали также железо, медь, медный купорос, олово, ртуть и другие металлы[22] . В Х в. в Мавераннахре отмечается такое изобилие железных месторождений, что излишки добывавшегося железа составляли основную часть внешней торговли. Что касается рудников золота, серебра и ртути, то по обилию и богатству с ними не мог сравниться ни один рудник во всем исламском мире[23] . Среди товаров, взимавшихся с этих областей в 211 – 212/826 – 828 гг. наместником Хорасана ‘Абд Аллахом ибн Тахиром упоминаются 1300 штук лопат [24] и слитков железа в половинной доле [25].
Еще одним фактором, привлекавшим завоевателей в Среднюю Азию, были ее огромные людские ресурсы, что позволяло им вывозить оттуда дешевую рабочую силу, и в первую очередь, рабов. В Иране еще в период Ахеменидов (VI – V вв. до н.э.) была отмечена практика превращения пленных в рабов[26] . Институт рабства существовал и в доисламском Согде[27] . В тюркском обществе также рабство существовало еще в эпоху Тюркского каганата, когда основным источником рабской силы были межплеменные войны. Главной целью ведения таких войн тюрками было именно захват рабов (qul), и особенно, рабынь (kun), которых затем использовали в домашнем хозяйстве. В рабство обычно уводили только женщин и девушек, мальчиков и юношей, а взрослых мужчин убивали[28] . В Иране тюркские рабыни, как правило, пополняли гаремы, а молодые рабы исполняли должность виночерпия (саки). Арабско-персидские завоеватели, напротив, больше ценили взрослых рабов-мужчин. У пророка Мухаммада в конце жизни было около 20 рабов, 5 освобожденных рабынь и две наложницы[29] .
В 93/711 г. хорезмшах обязался предоставить Кутайбе ибн Муслиму кроме денег и имущества 10 тысяч, а по другим данным, 100 тысяч голов (ра’с) рабов[30] . Согласно договору, заключенному в 94/712 г. в Самарканде между Кутайбой ибн Муслимом и царем Согда Гураком, последний должен был предоставить ему 30 тысч голов рабов, среди которых не должно быть ни детей, ни стариков[31] . В 104/722-23 г. жители Кеша, заключившие договор с Са‘идом ал-Хараши, обязались предоставить ему 10 тысяч рабов[32] . В 121/738-39 г. Наср ибн Саййар получил в Фергане 30 тысяч голов рабов[33] . Это было началом огромных поставок рабов Арабскому халифату, в результате чего институт рабства получил на Востоке широкое развитие[34] .
Арабско-персидские завоеватели проводили в Средней Азии политику колонизации и не вели наступательных войн против тюрков. В старейших хадисах кочевые тюрки называются бану кантура, т.е. «люди юрты»[35] . В одном из самых ранних хадисов (VII в.) приводится изречение пророка Мухаммада: «Оставьте (с миром) тюрков, пока они вас оставляют в покое» (тараку ат-турк ма тараку-кум). Поэтому мусульмане старались не воевать против тюрков, которые представлялись как очень сильные и опасные противники[36] . Арабы действительно не вели «священной» войны (джихад) против тюрков и довольствовались политикой обороны от кочевников. Так же как китайцы и персы, арабы возводили оборонительные стены вокруг оазисов и городов, которые были затем разрушены не пиками воинов джихада, а копытами тюркских кочевников [37]. В более поздних хадисах поощрялись походы в Мавераннахр. Так, передавали, что один из асхабов Ибн ‘Уйайна говорил, что «провести одну ночь на матрацах за рекой Джайхун лучше, чем со благочестивых оправданий» [38]. Город Самарканд называется в хадисах «хранимым городом» (ал-мадина ал-махфуза), потому что его и его жителей охраняют небесные ангелы[39] . Тот, кто прочитал в Самарканде два раката молитвы, Аллах примет от него это как 70 ракатов, тот, кто молился в нем целую ночь, Аллах примет от него это как молитву в течение 60 лет, тот, кто соблюдал пост один день, это будет принято как один век, тот, кто накормил в нем одного бедного, в его дом никогда не войдет нищета, тот, кто умер в этом городе, он попадает прямо на седьмое небо»[40] .
Когда арабы приблизились к границам Средней Азии они встретили здесь тюрков. Огромное войско хакана тюрков, выступившего по призыву царя Хуттала против Асада ибн ‘Абд Аллаха в 117/735 г. свидетельствует о том, насколько власть арабов была еще слабой и о большой поддержке тюрков населением. Среди сторонников хакана были йабгу Тохаристана, ихшид Согда, афшин Уструшаны, цари Чача и Хуттала[41] .
В IХ – Х вв. в отдельных годах и областях, подвластных Саманидам, правили местные тюркские династии. Так, в Исфиджабе правила династия карлукских правителей Муттидов[42] . В Чаганиане правила династия Мухтаджидов, родоначальник которой, Мухтадж, был потомком чаган-худатов, династии доисламских тюркских правителей Чаганиана[43] . Один из последних представителей династии Мухтаджидов по имени Музаффар имел тюркский титул кийа[44] . Кеш был владением военачальника и хаджиба Бектузуна, который оставался владетелем Кеша и при Караханидах [45]. В Илаке правила династия местных тюркских дихкан[46] . В Чаче также правили династии тюркских правителей с титулами тудун и тегин, сохранившие свою власть с доисламского времени[47]
В IХ – Х вв. в различных городах и областях Тохаристана правила представители династии Баничуридов[48], родоначальник которой, Баничур,.был младшим сыном царя Согда Гурака[49] . Приход к власти этой династия, так же как и Саманидов, был связан со службой в военно-политической структуре Аббасидского халифата. Хашим ибн Баничур в 218/833 г. при халифе ал-Му‘тасиме был назначен военачальником армии для борьбы со сторонниками Бабека (хуррамитами) в ал-Джибале, от которых он потерпел поражение[50] . Он упоминается среди военачальников Хорасана, принимавших участие в строительстве дворцового комплекса в Самарре[51] . Его брат Давуд ибн Баничур в 821 г. был назначен наместником Южного Ирана, Бахрейна и Йамамы[52] . Сын Хашима ал-‘Аббас находился под начальством ‘Абд Аллаха ибн Тахира и в 211/826-27 г. был назначен наместником в Фустате[53] . В качестве награды за службу ему были пожалованы Вахш и Халавард, а также Шуман[54] . Согласно ал-Балазури, Хашим ибн ал-М . . . джур (Баничур) имел нисбу ал-Хуттали и был правителем всего Хуттала [55]. После его смерти в 243/858 г. власть в Хуттале наследовали другие члены семейства Баничуридов. Его брату, Давуду ибн Баничуру, вероятно, был пожалован Балх, так как в 233 – 259/847 – 872 гг. там правил его сын Давуд ибн ал-‘Аббас. После его смерти власть в Балхе перешла к Абу Давуду, который был сыном Ахмадa ибн Баничура, брата Хишама[56] . Абу Давуд значительно расширил свои владения и в 279/892-93 г.ему принадлежали Тохаристан, Джузджан, Хуттал и Термез[57] .
Город Йуз в Хутталане принадлежал Хатиму ибн Давуду ибн Баничуру[58] . Бадахшан был владением (ал-мамлака) некоего Ибн ал-Фатха[59] . Возможно, что он был из потомков известного тюркского военачальника ал-Фатха ибн Хакана. Правителем Балха в 233 – 253 гг.. был Давуд ибн ал-‘Аббас ибн Хашим ибн Баничур[60] , а в 260 – 265 гг. Абу Давуд Мухаммад ибн Ахмад, которому в 279 г. принадлежали также Тохаристан, Джузджанан, ал-Хутталан и Термез [61]. Преемником Абу Давуда был Абу Джа‘фар Ахмад ибн Мухаммад, чеканивший монеты в Балхе (292 г.), Андарабе (288, 290, 292 – 294 гг.), Бамиане (292 – 293 гг.), Термезе (293 г.) и Хутталан (310 – 313 гг.)[62] . Его сын Джа‘фар ибн Абу Джа‘фар ибн Абу Давуд в 318/930 г. был правителем Хутталана от имени Саманидов[63] . Его сын Ахмад принимал участие в восстании 947 г. против Саманидов во главе с правителем Чаганиана Абу ‘Али Ахмадом ибн Мухаммадом ас-Сагани из династии Мухтаджидов [64]. Военачальником (сарханг) правителя Хутталана Ахмада ибн Джа‘фара был Баджкам ат-Турки[65] .
Шугнан и Бадахшан были владением некоего Хумар-бека [66]. Город Бик с одноименным рустаком в Хутталане принадлежал тюркскому владетелю по имени Бик (бек) ибн ал-‘Аббас, который разводил чистокровных лошадей на берегу озера Назкул67. Столица Хутталана Хульбук и город Андичараг в 272 – 293 гг.были владением ал-Хариса ибн Асада ибн Бика, который был племянником Давуда ибн Абу Давуда ибн ал-‘Аббаса[68] . Известны монеты ал-Хариса ибн Асада, чеканенные в Хутталане в 292 – 296/904 – 909 гг. В Термезе в 345/ г. правил амир Ак-тегин, а в 346/957-57 г. – амир Кут-тегин [69]. В 324 – 326 гг. Балх был владением Билка-тегина[70], которому принадлежали также Бурдж Кишм (320 – 326 гг.) и Андараб (388 г.)[71] .
Фергана была сначала владением потомков Ахмада ибн Асада [72], но после смерти Нуха ибн Насра (943 – 954 гг.) эта область была передана в качестве удела во владение Аш асу ибн Мухаммаду (Куба, 355 и 359 гг.), а затем хаджибу Мансуру ибн Байкара (Куба, 356 г., Ахсикат, 355, 356 гг., Фергана, 358 г.) [73]. Узгенд в IХ в. был владением дихкана Хур-тегина (или Чур-тегина)[74] . В 312/924-25 г. Узгенд был владением Малика ибн Шукр-тегина, имя которого этимологизируется не от арабского слова малик (царь), а от тюркского имени Малик, бытовавшего среди тюрков. Имя его отца сопоставляется с тюркским именем Сункар. В 335 – 344/946 – 956 гг. ему принадлежал также Насрабад, а в 330 – 342 и 359 гг. – Фергана [75] . В 372/982-83 г. Узгенд был владением Билга-тегина ибн Тогрула, которому подчинялись правители второго ранга хаджиб Аяч и еще один правитель с титулом тегин. Правителем второго ранга был Кылыч ал-хаджиб Ахмад ибн ‘Али (Ахсикат, 357, 359 гг.). На монетах Ферганы саманидского времени упоминаeтся также такие тюркские правители как Бакр ибн Малик, хаджиб Таш (Фергана, 366, 367 гг.) и др. [76]. Следует полагать, что многие из этих правителей принадлежали к местным владетельным династиям досаманидского происхождения, которые лишь нoминально признавали центральную власть и оставались фактически.независимыми [77]. Некоторые из них, как например хаджиб Аяч, получили владение в качестве пожалования за службу. Монеты Ферганы Х в. рисуют 4-х ступенчатую феодальную иерархию удельных правителей[78] .
В Пайканде около 393 – 408 гг.х. правил удельный правитель по имени Атим-тегин [79]. Правители Ферганы, Хорезма, Исфиджаба, Саганиана, Хутталана и некоторых других областей были фактически независимыми от Саманидов, и вместо налогов отправляли им только подарки [80]. Некоторые из тюркских правителей Ферганы, так же как Саманиды, носили высокий титул Маула Амир ал-му’минин, т.е. «Клиент Повелителя правоверных»[81] . В Хорасане правила династия Симджуридов с титулом сипах-салар, а затем наместником Хорасана был назначен Сабук-тегин, а после его смерти в 387/997 г. – Бектузун (387 – 389 гг.).
Данные некоторых источников свидетельствуют о том, что после завоевания Средней Азии арабами тюрки не покинули своих земель и не ушли на восток, как предполагалось ранее, а наоборот, они умножились как в количестве, так и по своему влиянию в обществе[82] . В IХ – Х вв. основную часть городского и оседло-земледельческого населения Средней Азии, так же как и раньше, составляли тюрки, а также тюркизированные согдийцы, хорезмийцы и бактрийцы. Арабские географы ал-Истахри и Ибн Хаукал (Х в.), бывшие современниками Саманидов, отмечают, что жители Мавераннахра были очень привязаны к лошадям, т.е. они употребляли в пищу лошадиное мясо в большом количестве[83] , но несмотря на это у них не ощущалось в нем нехватки, так как оно производилось у них в достаточном количестве. Кроме того, из страны харлухов и гузов привозили мулов, верблюдов, лошадей и овец в количествах, превышающих их потребности. У них также выращивается много овец и у них всегда в избытке и слишком много скота[84] . В Фергане и Шаше даже простой подданный может иметь от 100 до 500, и даже до 520 лошадей, хотя он и не является султаном. Никто не выходит из города в пустыню так много, как они[85] . Мясо было настолько дешевым, что за один дирхам можно было купить 4 мины чистого мяса, освобожденного от костей [86].
Известно, что в древности культ коня и коневодство были развиты у индоевропейских, в частности, индоарийских народов [87], у которых эту культуру заимствовали угорские народы [88]. Коневодство было развито и в древнем Эламе, где найдена табличка первой половины V тыс. до н.э. с изображением лошади, которая представляет собой самое древнее свидетельство существования лошади вообще[89] . В местности Халлур в Индии были обнаружены кости лошади в слоях неолита, что не соответствует традиционному мнению, что лошадь и колесница были привнесены в Индию арийскими племенами[90] . Не менее богатые традиции коневодства были и у тюркских народов, среди которых был распространен и культ коня[91] . Башкиры в средние века наряду с другими богами (всего их было 12) почитали бога лошади[92] .
Центральная Азия была одним из центров, где происходил процесс доместификации лошади. Кельто-германская изоглосса одного из названий лошади (markos, marka) имеет ассоциации с монгольским, локализуемым в древности в Забайкалье [93]. В поселении Ботай эпохи энеолита на севере Казахстана, найдены костные останки лошади тарпан, датируемые концом IV – началом III тысячелетия до н.э. В I тысячелетии до н.э. конница составляла основу военной силы древних хуннов и, поэтому, основным их богатством были кони[94] . Лошадь всегда занимала главное место в хозяйстве тюркских народов. В «Авесте» среднеазиатские племена туров, которые были врагами иранцев, называются эпитетом асу-аспа, т.е. «обладатель быстроходных коней», а имя легендарного царя Турана Ареджат-аспа (в «Шахнаме» - Арджаспа) означает «обладатель прекрасных или благородных коней» [95]. Среди подарков, который Афрасиаб отправил Рустаму, упоминаются много коней и мулов.Рустам, разорив Туран, возвращается в Иран и везет шаху табуны туранских коней, 10 тысяч рабов и рабынь, прославленную пушнину, соболей, песцев, горностаев, благовония, золото, узорные ковры, оружие, престолы, венцы[96]. Согласно Геродоту, массагеты из богов чтут только солнце, которому приносят в жертву лошадей. Смысл этой жертвы таков, что быстрейшему из всех богов они посвящают быстрейшее животное[97].
Культ коня был распространен также в Китае, где высоко ценились «небесные» кони Средней Азии, которые живут на вершине горы и их невозможно поймать. Есть мнение, что китайские мифы о «небесных» конях были заимствованы из общеиндоевропейского круга представлений[98] . На наш взгляд, эти легенды могли быть заимствованы, скорее всего, у тюркских народов, с которыми китайцы с древнейших времен имели близкие контакты и разносторонние связи. По крайней мере, начиная со второй половины III тыс до н.э. долину реки Хуанхэ, бывшей колыбелью китайской цивилизации, со всех сторон окружали скотоводческие племена и, жун, ди, дин-лин, рунг-ди и др, многие из которых были тюрко-язычными [99]. Прямым потомком всемирно известных коней «нисейской» породы является ахалтекинская порода туркменских лошадей [100]. На стенке одного оссуария из Южного Согда изображен царь в короне, сидящий на ковре зооморфного трона, основанного на двух баранах, и жрец, стоящий у алтаря и приносящий жертву огню. Над ним склонил голову конь в узде с седлом и со стременами [101].
Для погребального обряда тюрков Горного Алтая, Казахстана и Верхней Оби «раннескифского» (IХ – VI вв. до н.э.) и «пазырыкского» времени (V – I вв. до н.э.), а также других сменявших их культур вплоть до времени тюрков-Ашина, были характерны захоронения коня или отдельных частей его туши вместе с погребением человека [102]. Предполагается, что захоронения с конем принадлежали не тюркам-Ашина, которые практиковали обряд трупосожжения, а другим тюрко-язычным племенам теле [103]. Образ коня – транспорта в путешествии в загробный мир запечатлен также в надмогильных памятниках древних тюрков [104].
В эпоху раннего средневековья кони составляли основной предмет экспорта почти всех тюркских племен[105] . Тюрки были главными поставщиками коней в Китай и каждый год пригоняли сюда как минимум 3 – 4 тысячи[106] , а то и 6 тысяч голов[107] . Традиции коневодства сохранялись у тюрков и в последующие века вплоть до нашего времени[108] . Арабский поэт ал-Джахиз (IХ в.) давая характеристику тюркам, писал: «Тюрок – он одновременно пастух, конюх, объезжающий лошадей, торговец лошадьми, ветеринар и всадник . . .»[109] Ал-Мас‘уди пишет, что царя токуз-огузов называли малик ал-хайл, т.е. «царем коней», он был самым великим из тюркских царей, потому что он имел столько лошадей, сколько не имеет ни один другой царь в мире[110] .
Происхождение многих кипчакских этнонимов связано с названиями пород и мастей лошадей [111], что позволяет предполагать, что кипчаки в древности считали коня «священным животным» (тотемом) и поклонялись ему[112] . В верховьях реки Йаксарт на ее правом побережье, согласно Птолемею, проживал народ Caratae , т.е. Каратай, что в переводе с тюркского означает «вороной жеребец» [113]. В начале ХХ в. в верховьях реки Нарын зафиксировано урочище по названию Тулпарташ[114] . Изображение коней является наиболее излюбленным сюжетом тюркского искусства и встречается на многих предметах изобразительного и скульптурного искусства тюрков. Так, изображение коней имеется в уйгурских росписях Безеклик, тамги многих тюркских правителей представляют схематическое изображение лошади, некоторые буквы рунического алфавита включают идеограммы, связанные с названиями лошадей и т.п.[115]
Так же как и в гидронимии (река – вода), первоначальные названия многих родов и племен в порядке мифологических представлений были связаны с различными образами племенных животных и в первую очередь тотемных[116] . Поэтому многие родовые имена племен и народов Сибири, а также индейцев Америки восходят к тотемам (конь, волк, медведь, орел, змея и др.)[117] . Тотемом древних хуннов был бык (огуз) или олень[118], а тюрков-Ашина – волк [119]. Тотемом чигилей был арслан (лев), а ягма – бугра (верблюд), которые одновременно служили им в качестве титулов правителей (Арслан-хан, Бугра-хан)[120] . Согласно шаманской мифологии тюрко-монгольских народов, у каждого племени и рода был свой онгон, который олицетворял духов умерших предков тотемного (волк, медведь, конь и др.) и антропоморфного происхождения[121] .
При раскопках кушанских поселений Бактрии обнаружены фигурки коней, баранов, слонов и других животных, а также рельефные изображения львов, обезьянок, козлов, ежей и кошачьих хищников[122] .. В орнаментации бронзового котла хуннов V – III вв. до н.э. из Ферганы имеются изображения животных (тотем) и больших кругов (символ неба), что связывается с культом космическим, сочетавшимся с культом животных[123] . В кургане Иссык, датирующимся V в. до н.э., найдено 165 золотых изделий искусства, выполненных в зверином стиле: лев, тигр, барс, волк, лиса, лошадь, кабан, лось, олень, архар, заяц, голубь, цапля, змея и т.д.[124] При раскопках дворцового комплекса III – V вв. на городище Еркурган найдены терракотовые статуэтки, изображения животных и птиц – верблюда, барана, собаки, орла[125] . Предполагается, что скульптурные и рельефные изображения животных, в частности барана, могли служить племенными и родовыми эмблемами[126] . Изображения животных (двугорбые верблюды, козлы, грызуны, птицы, кабаны, скачущие кони) наносились и на перстнях с печатями[127] . Согласно «Шах-наме», богатыри Ирана и Турана имели свои стяги с изображениями животных, которые вероятно были связаны с какими-то очень древними племенными тотемами[128] . Распространение зооморфных изображений на предметах культа связывается с идеологическими представления кушанских и кангюйских племен [129].
В Самарканде на площадях стояли скульптурные изображения лошадей, быков, верблюдов и диких коз, вырезанные из дерева[130] . В окрестностях Самарканда юыла найдена отлитая из бронзы нога верблюда. Эта нога была фрагментом большoго, близкого к натуральной величине верблюда[131] . В районе Канибадама у реки Исфара-сай были найдены две бронзовых головки скульптур дикого барана близкими к натуральной величине [132].
На некоторых ранних монетах, выпускавшихся в различных городах Средней Азии (IV – V вв.), имеются изображения животных – льва, коня, верблюда, оленя, полуфантастического хищника и др. Так, на монетах У1 в. из Ферганы, Южного Согда, Самарканда, Пенджикента и Отрара встречается изображение коня, которое связывается с культом коня, широко распространенном среди народов Средней Азии, в т.ч. и среди тюрков, особенно в Фергане. Возможно, что в отдельных случаях изображение коня служило городским гербом [133]. Изображения коня встречаются также на монетах Чача, Нахшаба, Чаганиа на и Тохаристана[134] . На городище Зартепа в Ангорском районе области Термеза найден фрагмент терракотовой статуэтки коня, датирующейся III – IV вв. н.э. [135] В средневековых слоях городища древнего Амула найдена терракотовая фигурка коня из глины [136]. В нижних слоях Китаба (II – I вв. до н.э.) найдены терракотовые статуэтки крылатого коня, лошадки, лошадки с всадником и всадника [137]. В буддийском храме VII – VIII в. в Куве найдена статуя коня[138] . На монетах Караханидов также наносились изображения животных: зайца, петуха, голубя, птицы с птенцом, птицы с цветком, рыбы[139] .
В Средней Азии крупным центром коневодства была Давань, т.е. Ферганская долина, где в древности разводились так называемые чистокровные «небесные кони», получившие широкую известность в древнем Китае[140] . У селения Араван в 25 км от Оша, недалеко от городища Мархамат, где локализуется древняя столица Давани город Эрши, найдены крупные наскальные изображения двух пар этих знаменитых «даваньских» лошадей, которые считались священными и почитались местным населением даже в средние века[141] . Такие же изображения меньших размеров найдены на правом берегу Араван-сая недалеко от Науката и в 5 км к югу от сеоения Кок-Джар в долине реки Абишир-сай. В 8 км от г. Ош на склоне горы Сурат-таш известнякового массива Орта-Тоо имеется около 90 наскальных изображений даваньских лошадей [142]. Подобные наскальные изображения лошадей имеются также в долине Катта-Данги в Наукате[143] . Концентрация памятников указывает, что именно эти предгорные районы являлись центром коневодства древней Ферганы. На городище Шурабашат были незастроенные участки, занимавшие площадь около 30 га, которые могли быть использованы как загоны для лошадей[144] . Тип лошади наскальных рисунков имеет поразительное сходство с изображениями «небесных» лошадей на китайской черепице, датируемой II – I вв. до н.э.[145] Близкую параллель наскальным рисункам Саймалы-таш дают рисунки урочища Теке-таш в Маргузарских горах за Джиззаком [146]. В VII в. такую же разновидность коней в большом количестве поставляло китайскому двору государство Кангюй[147] .
Среди многочисленных петроглифов с изображением коней, исследованных в долинах горного Алтая имеются рисунки, натурой которым служили крупные высокопородистые боевые кони с выстриженными гривами[148] , которые могут быть сопоставлены с породой «небесных коней» китайских источников. В курганах урочища Пазырык на Алтае, датирующихся V – IV вв. до н.э., было найдено 10 хорошо сохранившихся в мерзлоте конских трупов. Порода этих лошадей была определена как имеющая аналогию с породой ахалтекинских туркменок, которая была известна в Китае[149] . Тюрки называли таких чистокровных верховых лошадей особой породы аргамаками[150] , что этимологизируется на основе тюркского языка [151]. В тюркской мифологии сохранились легенды о небесных конях-драконах, охраняющих водные источники и выходы минералов, которые имеют близкое сходство с легендами о бактрийских и ферганских небесных конях, что указывает на общность их происхождения[152] . С Ферганой (Исфара) связывается выпуск древнейших экземпляров тюрко-согдийских монет с изображением коня[153] . Коневодство было развито и усуней, где богатые люди имели от 4-х до 5 тысч голов [154]. По данным Хуэй Чао (726 г.), Фергана славилась своими верблюдами, мулами, овцами и лошадьми, т.е. описывается как страна преимущественно скотоводческая. Такой же описывается и Гандхара, тюркские правитель которой владел пятью слонами и лошадьми без числа, много верблюдов, мулов и ослов. В начале VIII в. скотоводство было основным занятием тюрков Ферганы[155] . Еще в начале ХХ в. восточная часть Ферганской долины была крупным центром разведения лошадей кыргызской породы [156].
Еще одним центром коневодства был Хутталан, где чистокровные лошади разводились с древнейших времен и были основным предметом вывоза[157] . Cреди изображений животных, представленных в «Амударьинском кладе» золотых изделий превалирует изображение лошади с весьма четкими особенностями породы, что свидетельствует о том, что эти изделия были изготовлены в области с развитым коневодством[158] . Изображение хуттальской лошади четко выраженной породы имеется и на памятниках греко-бактрийского искусства [159]. Конь был самым распространенным сюжетом в изображениях на кушанских памятниках правобережной Бактрии [160].
По данным китайских источников, в стране Kou-tou-lo (Хуттал) было много превосходных лошадей [161]. На севере страны T’ou-ho-lo (Тохаристан) была гора P’o-li (Байсун), на южной стороне которой в одной пещере находился божественный конь. Люди этой страны желали пасти своих кобылиц по соседству с ним, чтобы от них рождались жеребцы, имеющие свойство потеть кровью. Царь этой страны имел титул che-hou (джабгу) [162].
В средние века в Хутталане находился город Рустак Бик, тюркский владетель которого по имени Бик (бек) разводил чистокровных лошадей на берегу озера Назкул[163] . Предание о лошадях, рожденных из воды, было известно в различных частях Туркестана[164] . На городище Хульбук найдено большое блюдо с изображением хуттальской лошади[165] . Название Хутталан связывается с тюркским народом хутталах, которые были самыми сильными из всех тюрков и употребляли в пищу жеребят[166] . Кони были основным предметом экспорта всего Тохаристана[167] .
Коневодство было развито и в соседней с Хутталаном области Чаганиан. На городище Афрасиаб в Самарканде в настенных росписях главного тронного зала во дворце правителя VI – VII вв. изображена сцена торжественного приема иностранных посольств, прибывших к царю Согда Вархуману (правил около 650 – 696 гг.). На поле халата одного из послов нанесены бактрийская и согдийская надписи из 16 строк, из которых следует, что они прибыли от царя Чагана по имени Туранташ[168] . Среди даров, которые посольство Чаганиана преподнесло царю Согда, упоминается табун чистокровных лошадей[169] . В Х в. в табунах Мухтаджидов Саганиана насчитывалось 18 тысяч кобылиц, каждая с жеребенком[170].
Стада верблюдов и овец преобладали и в других областях Средней Азии, в частности в области Нахшаба, Балха, в Джузджане, Тохаристане и др.[171] Такое же положение отмечалось и в ХV в., когда основным богатством населения Мавераннахра называются лошади и скот. Здесь производили из верблюжьей шерсти великолепные куртки, которые пользовались спросом во всех странах и вывозились на экспорт[172] . В ХVII в. основным товаром Нахшаба были быстроходные верблюды, зеленая и черная каракулевая шкура и рабы [173]. Развитое скотоводство отмечается и в Хорезме, где, где так же как в Туркестане, овца ежегодно рождает по 6 – 7 ягнят, из которых оставляют только два, а остальных используют для изготовления специального сорта шкуры с красным и темно красным оттенком [174]. В Кокчетавской области разводили коней кипчакской породы, славившихся своей красотой и происходивших от породы знаменитых туркменских скакунов[175] .
В то же время согдийцы больше прославились в качестве торговцев, чем всадников[176] . Бедность иранской терминологии, связанной с лошадью, говорит о том, что оседлые ирано-язычные народы никогда не занимались коневодством, получая лошадей и ослов у своих соседей тюрко-язычных скотоводческих племен [177]. Более того, они никогда не употребляли в пищу конину.
Из всех народов, проживавших на территории Средней Азии[178] в средние века конину употребляли только тюрки. По данным китайских источников, в VI в. в столице владения Ши (Шаш) был храм культа предков, которому владетель и вельможи преподносили в жертву конское мясо, которое они затем все вместе съедали [179]. В древнетюркском документе из Согда (нач. VIII в.) речь идет о красно-желтых пятнистых лошадях, которые выращивались для употребления в пищу[180] . Ал-Йа‘куби отмечает, что жители Туркестана пьют молоко кобылиц и едят их мясо[181] . Согласно Ибн Фадлану, у огузов закалывание коней было частью их похоронного обряда. После сооружения кургана они убивали одну или двести лошадей в зависимости от богатства покойного, съедали их мясо и оставляли только голову, ноги и хвост со шкурой. Шкуры растягивали на деревянных сооружениях, говоря, что это лошади, на которых умерший поедет в рай [182]. Основной рацион булгаров также составляла конина [183].
Автор ХII в. отмечает, что все тюрки едят конину, предпочитая ее баранине и говядине, и выращивают лошадей и буйволов для убоя[184] . В ХIV в. основным продуктом питания жителей Хорезма и окружающих его степей была конина[185] . Даже Египте при мамлюках на мясо наряду с коровами и баранами стали забивать лошадей и научились изготовлять кумыс[186] .
Таким образом, данные ал-Истахри и Ибн Хаукала позволяют с достаточным основанием предполагать, что в IХ – Х вв. при Саманидах значительную часть местного населения Средней Азии составляли тюрки, занимавшиеся разведением лошадей и употреблявшие в пищу конину в больших количествах[187] . Эти данные полностью противоречат общепринятому в настоящее время ошибочному представлению, будто бы в эпоху Саманидов основную часть населения Средней Азии составляли ирано-язычные народы. Следовательно, в свете новых данных, которые подтверждаются сведениями других источников, а также данными археологических и топонимо-лингвистических исследований, можно считать, что в средние века тюрко-язычные народы, так же как в эпоху раннего и более позднего средневековья, составляли большинство населения Средней Азии.
Источник: http://www.ethnonet.ru/lib/2103-06.html |
| Категория: Информационный раздел | Добавил: rasmir (14 Апреля 2007)
| Автор: Ш.С.Камолиддин
|
| Просмотров: 4196
| Рейтинг: 0.0/0 |
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
|
|
